Произведения других участников:

Александр Гордеев: «Несказанные слова», «Два слова»

Людмила Ударцева: «Димасик»

Александр Седельников: «Маленькие люди, сказки о гномиках»

Татьяна Тюрганова: «Выпускной», «Тахмина»

Артем Шерстобитов: «Инструкция для палача», «Отряд для ловли Зверя»

Ксения Борисова: «Любовь на две жизни»

Мария Абадиева: «Её единственный мотив»

Максим Кайбичев: «Параллельные миры»

Вячеслав Лямкин: «Белый аист», «Сытый Монев»

Павел Пономарев: "Пожилой мальчик"

Посередине вечности

Однажды утром Олеся случайно увидела в социальной сети запись какого-то анонимного пользователя:

"Люди, я вам хочу сообщить страшную новость: лет через семьдесят большинство из нас уже не будет в живых! То есть получается в две тысячи восемьдесят четвертом году, когда прогресс достигнет небывалых высот, – мы этого не увидим! Пожалуй, кто-то скажет: до две тысячи восемьдесят четвертого года может какая-нибудь катастрофа случиться, и все умрут. Но прогресс идет уже давно, а люди как жили, так и живут. Получается, в две тысячи восемьдесят четвертом году, когда на земле точно так же будет сиять солнце и расти трава, кто-то будет точно так же строчить комментарии в соцесть, но это буду уже - не я. Мои кости будут разлагаться в деревянном ящике, который тоже будет разлагаться! Это ужас, товарищи!

Я смотрю сейчас на свои пальцы, которые бегают по клавишам, и не могу представить, что они иссохнут и станут ничем. И тут я понимаю, что стучать по клавишам - это, ребята, оказывается - невероятно хорошо, как и просто сидеть на кровати и тем более гулять по улице. Так что хватит ныть из-за мелочей как будто, черт побери, это важней того, что вы сейчас живете! Просто живете! Вы вдохните воздуха поглубже, посмотрите в окно. Жить, ребята, - это потрясающе! Жизнь - это чудо! А мы забываем об этом, потому что нас нервирует начальник или кто-то не вынес мусор!".

Пару секунд Олеся посидела в недоумении, словно ей ушатом ударили по голове:

"А ведь правда"... – проскользнула у нее мысль.

Она прочитала запись еще раз, сотня отметок «мне нравится», комментарии, да и не в этом суть, но значимости они добавили. И тут вдруг восемнадцатилетняя девушка посмотрела на мир совершенно другими глазами:

- Да, жизнь коротка, надо радоваться каждому моменту! - сделала она вывод.

Олеся была очень впечатлительной девушкой и в добавок склонной пофилософствовать. Но вдруг она вспомнила, что собиралась на свидание. Какой тут смысл жизни, когда она еще толком не накрашена! Однако назойливые мысли пробирались даже через комочки туши, и, сидя на кровати, орудуя кисточкой для ресниц, она завела внутренний монолог.

"Странно, я ведь почему-то считала реальным лишь то время, которое началось с даты моего рождения и продолжается до сих пор. Нет.. ну, конечно, я знала, что когда-то по земле ходили динозавры, и придет время, на планету обрушится новый ледниковый период. Но все казалось насколько нереальным, что я воспринимала прошлое и будущее точно так же, как фильм или сказку по телевизору. Словно то, что происходит где-то в нереальном мире, где меня нет и никогда не будет. А значит это не важно, и даже думать об этом незачем.

Но если все-таки поразмыслить, то небо, деревья за окном, дорога, по которой я в институт еду - все это будет существовать после меня. Этим вещам абсолютно все равно, жива я или нет. Дети, которые сейчас играют на детской площадке, вырастут, постареют, а потом вырастут и постареют их дети. Жизнь будет идти непрерывно, наверное, еще не одну сотню лет. В городе, за моим домом, возможно, построят стопитидесяти этажный торговый центр. Или через десять-двадцать лет после моей смерти откроются экскурсии на луну. И мальчик, который сейчас копается в песочнице, - Олеся смотрела в окно, - сможет туда полететь. Хотя он будет уже стариком, но все же ему будет интересно ощутить под ногами лунный грунт и посмотреть на круглую землю оттуда".

Размышления набирали обороты, Олеся все дальше и дальше уходила в мир фантазий:

"А после, лет через тысячу, люди станут совсем другими: у них увеличится голова, потому что надо будет больше думать, пальцы станут длиннее, чтобы удобнее было стучать по клавиатуре, а мужчины перестанут так заметно превосходить женщин по силе. И это будет казаться нормальным и вполне обычным. Но что бы там ни происходило за все это время, никто и не будет знать, что я жила на земле и чем занималась".

И тут у Олеси такая пустота в душе поселилась, будто уже прямо сейчас ее нет на свете, и жизнь продолжается без нее. "А какое имеет значение жизнь, если меня нет ?" – думала она.

За окном раздался сигнал автомобиля. Таким образом ее парень Миша заявлял о своем присутствии. Олеся тут же вскочила и поняла, что она еще не накрашена и не одета. Пришлось собираться наспех.

У подъезда ее ждал «шикарный» синий ВАЗ 2110. Дешевизна по меркам автопрома, но сокровище для двадцатилетнего парня, который очень гордился, что купил его сам.

Олеся запрыгнула к нему на первое сидение, они посмотрели друг друга. Парень жизнерадостно улыбался, как улыбается счастливый человек в яркий солнечный день.

Олеся, прилежно составив стройные ножки вместе, прикрытые легким платьем, тоже улыбалась.

- Что с тобой? – спросил Миша.                                 

- А что со мной? – удивилась та.

- Что это за взгляд?

Олеся посмотрела недоумевающе.

- Что за грусть-печаль? – уточнил парень. В глазах у своей девушки он увидел сверкающий влажный оттенок, словно она что-то очень глубоко переживала.

- Я просто думаю, - ответила она загадочно.

- О чем? – парень был заинтригован.

- О том, что ты очень красивый и прямо сейчас сидишь передо мной!

Миша усмехнулся.

- Что это с тобой сегодня? - удивился он, явно польщенный такими откровениями. 

Олесе стало еще радостней смотреть, как он смущается. Она вдруг подумала, как же бесценен этот момент.

Они сейчас здесь посреди вечности, неумолимой, постоянно сжигающей все дотла. Прошлого не вернуть, будущего может и не быть, а значит этот момент - синие глаза, обаятельная улыбка и этот автомобиль на улице, в котором они сидят - на самом деле это все, что у нее есть. Этот маленький момент вдруг стал ей невероятно дорог.

- Это так странно, - сказала она вслух.

- Так! – Миша решительно развернулся к ней, - сейчас ты мне быстренько расскажешь, что с тобой происходит.

Олеся показала ему в телефоне тот самый крик души, который изрек какой-то глубокомысленный пользователь сети.

Миша рассмеялся.

- И вот об этом ты до сих пор размышляешь?

- Ничего ты не понимаешь, - сказала она обиженно и недовольно сложила руки на груди. Это было так забавно, что Миша снова рассмеялся и потянул к ней руки.

- Да ладно, не обижайся. Я понимаю, что, о боже, мы все умрем! Но человек не создан для того, чтобы думать о смерти. Иначе с ума сойти можно!

- А я считаю, что как раз и создан для этого. Но дело даже не в этом, - грустно вздохнула она, - мне жаль, что через лет сто обо мне никто и не вспомнит. Будто меня и не было! Кому будет интересно, что мы с тобой сидели тут вместе?

- Поверь, никому! – Миша снова расхохотался.

- Да, уйдем в небытие навечно и навсегда, - заключила Олеся философски. – Ну ладно, мы же хотели с тобой поехать на речку! Поехали-поехали! – и она стала тормошить его по плечу, чтобы разрядить обстановку и закрыть тему. Но Миша вдруг сам впал в задумчивость.

- Да, поедем, - сказал он решительно, - но сначала кое-что сделаем. У тебя есть листок и ручка?

Олеся достала из сумки эти принадлежности, заинтригованная, что же взбрело ему в голову?

- А теперь пиши! – сказал он.

- Что писать?

- Я буду диктовать.

Она выбрала более или менее удобную позицию для письма и приготовилась слушать.

- Итак, парень немного задумался… Эээ, в общем… «Меня зовут Олеся, моего парня зовут Миша!» Записала?

- Да, пишу, - улыбаясь, ответила она.

- Дальше… «Сегодня семнадцатое августа две тысячи четырнадцатого года.. Мы сидим вместе в машине, которую Миша недавно купил сам. Это говорит о том, что он отличный парень, и я несказанно рада, что встречаюсь с ним!»

- Что это такое? – смеялась Олеся.

- Пиши, пиши, не отвлекайся. – Миша снова задумался. – Далее… «Мы сидим и разговариваем о том, что через много-много лет никто не будет знать, что мы жили и что сидели вместе в этой машине. А мы хотим, чтобы знали». Записала?

- Записала, дальше что?

- А дальше мы кое-куда поедем, - и Миша включил зажигание.

- Ты хочешь спрятать эту записку для будущих поколений? – предположила она.

- Да! Все верно поняла.

- Где? – удивилась та.

- Сейчас узнаешь, - и автомобиль тронулся.

Пока они ехали, Олеся все пыталась угадать, где бы можно было найти такое место, которое сохранило записку лет на сто. Мысленно пробегала по всему городу и никак не могла придумать. Не собирается же он сдать записку в банк в камеру хранения на сто лет?

- Ты хочешь закопать ее глубоко в землю? – у Олеси не хватало терпения.

- Нет, - ответил тот загадочно, держа руки на руле и глядя на дорогу.

- Ты хочешь запечатать ее в бутылку и бросить в воду?

- И снова нет.

Олеся вздохнула, пребывая в раздумьях.

- Может, ты хочешь вложить ее в кору какого-нибудь дерева? – снова предположила она и снова ошиблась.

Через несколько минут они подъехали к огромной стройке. В их городе начиналось возведение самого большого жилого дома.

- Ты что, собрался записку в дом замуровать? – догадалась Олеся

- Ну почти, - ответил тот, - выходи!

Они вышли из машины! Миша немного задержался, чтобы вытащить что-то из бардачка. Это "что-то" он быстро засунул в карман своей куртки.

- А как мы туда войдем? - спросила девушка, недоверчиво глядя на закрытые ворота.

Но у Миши было все схвачено. Он набрал какой-то номер на телефоне, и через пару минут к ним вышел мужчина в строительной робе.

- Привет, дядя Вася! – воскликнул тот, - знакомься, это моя девушка Олеся!

Мужчина, улыбнулся, и морщины покрыли его лицо.

- Приятно познакомится, Олеся! – сказал он. – Красивая у тебя девушка, - добавил он в сторону племянника, продолжая глядеть на нее.

- Спасибо, дядь Вась! А помнишь, ты звал меня на стройку?

- Ну да, - ответил тот, усмехаясь, - на стройку моей дачи.

- А какая разница, вот я пришел! Олеся всегда хотела посмотреть, как заливается фундамент у дома.

- Серьезно? Всегда хотела посмотреть? – дядя Вася, недоверчиво улыбаясь, взглянул на девушку.

- Да, - находчиво ответила она, - очень-очень хочу, можно посмотреть, ну пожалуйста!

Через пару минут они наблюдали, как в огромном котловане, в железный каркас вливался бетон из толстенного шланга, висящего прямо над головой рабочих. Те придерживали шланг и медленно передвигались в бетонной каше в высоких резиновых сапогах.

- Мы замуруем записку в бетон! - объявил Миша. Из кармана он достал футляр от солнцезащитных очков, сами очки надел на голову, а в футляр положил записку. – Надо чем-то замотать, - и он посмотрел по сторонам.

- А с этой коробкой ничего не случится? Ее дом не раздавит?

- Не раздавит! – уверенно сказал тот, - просто она будет замурована. А потом, лет через сто или сто пятьдесят, когда дом снесут и будут делать демонтаж фундамента, вполне возможно, откопают нашу коробочку.

- Ха-ха, да ты оптимист! – засмеялась Олеся.

- Только на оптимизме жизнь и держится! – хитро ответил тот. – Подожди тут!

Миша подошел к своему дяде и начал ему что-то говорить и показывать коробочку. Дядя Вася очень хмуро посмотрел на него как на сумасшедшего, перевел взгляд на Олесю, потом снова на племянника, который все не умолкал. Строитель негодовал, и, казалось, вот-вот выгонит сумасбродного родственника со стройки. Но в итоге все-таки сдался напористому противнику. Потом взял коробочку, крепко и на несколько раз стал обматывать какой-то проволокой.

Радостный Миша вернулся к Олесе.

- Сейчас он закинет ее в бетон. Я бы и сам, но он сказал, что не даст мне спуститься в котлован.

- Ну ты даешь! – у Олеси засверкали глаза.

Дядя Вася спустился в котлован к тому месту, где бетон уже был залит, и аккуратно воткнул туда коробку, озираясь по сторонам, чтобы никто не заметил.

- А если фундамент никогда не будут демонтировать? – спросила вдруг Олеся.

- Ну значит, он будет разрушаться еще дольше, и нашу записку увидят не через сто, а через триста или пятьсот лет!

- Я надеюсь, ее когда-нибудь найдут! – сказала она, мечтательно глядя на котлован.

Спустя час влюбленные уже были у реки и смеялись, наслаждаясь теми короткими моментами жизни, которые им подарила вселенная на гигантской линии своей вечности.